– Что же он в лесу делал пятнадцать лет? – подумал вслух Макар.

– Это уж у него спрашивать надо, – усмехнулся Иван Демидович. – Ну все, скоро уже придем.

Спустя минут двадцать Макар стоял на поляне возле большого дуба с черными ветками. Как и говорил старик, камень лежал под дубом. «Лука. Покойся во Христе» – прочитал Макар высеченную сверху надпись. Детектив огляделся вокруг, поднял глаза к небу и устало привалился к камню. Все. Вот теперь его задание было провалено до конца.

– Эй, ты чего невеселый? – поддел его старик. – Могилу старца хотел найти? Вот тебе и могила.

«Хрен ли мне с той могилы?» – хотел ответить Макар, но только махнул рукой. Он ясно понимал, что путь его окончен. Скорее всего, девушка похоронена где-то здесь, неподалеку, но не искать же ее останки по всему лесу… Она может быть зарыта где угодно. «Ее, по всей видимости, – думал Макар, – убили еще в деревне. Именно это и подглядел мальчишка. Затем принесли сюда для какого-нибудь безумного обряда. А потом тело спрятали. Вокруг один лес. Лежит сейчас где-нибудь Элина Гольц, точнее ее косточки, и найти ее нет никакой возможности». – «А на что ты, собственно, рассчитывал?» – спросил он самого себя. Да ни на что. Иного результата и быть не могло. Но весь его путь так определенно вел к какой-то цели, что в конце концов прийти к камню, под которым лежит прах полубезумного отшельника…

«Стоп-стоп-стоп! – сказал себе Макар. – А может быть, не только отшельника? Может, они и ее тоже под камнем похоронили?»

Он обошел камень кругом, раздвигая руками кусты с набухающими почками, и внимательно оглядел землю. Камень был огромным. Вряд ли людям Данилы пришло в голову сначала сдвигать его с места, а потом приваливать обратно – слишком тяжело, сложно, а они и так должны были торопиться.

– Иван Демидович, а вы не помните, – спросил Макар, – камень лежит так же, как и раньше?

– Да вроде бы, – покряхтел старик. – Ты посмотри, как он в землю врос. Его сейчас только машиной можно сдвинуть.

Старик присел на корточки, опершись о ствол дуба. Макар вздохнул и медленно прошелся по поляне. Все закончилось неправильно. И для глупенькой Элины Гольц, и для него самого. Но ведь что-то же подсказывало ему, что у его пути должен быть логический конец! Причем подсказывало постоянно, всю дорогу!

«Выходит, облом. Везение закончилось, – объяснил сам себе Макар. – Ну что ж, расскажем безутешной матери то, что есть. В конце концов, она сможет возлагать цветы к этой глыбе».

От собственного цинизма Макару стало слегка не по себе. Он сплюнул в сторону и присел на камень.

– Почки застудишь, – неодобрительно сказал Иван Демидович. – А то и радикулит заработаешь. Вон, два парнишки калядинские как-то по весне посидели на камне – и обоих потом в больницу отвезли. Он же ледяной! Камень холод в себе держит, не отдает.

– Кто такие калядинские? – думая о своем, машинально спросил Макар.

– Из села Калядино. Оно далековато отсюда, да им взбрело в голову на могилу отшельника поглядеть. Ну и поглядели. Потом, когда узнали, что они себе все застудили, бабенки наши закаркали: мол, нечего на могиле отшельника баловаться, так им, мол, и надо! Вроде как их святой Лука наказал. А я так думаю, вряд ли отшельник такой мстительный, а? Как ты считаешь?

Макар не ответил. Он глядел на Ивана Дмитриевича со странным выражением лица.

– Юноша, что с вами? – поинтересовался старик, от удивления переходя на «вы». – Я вас испугал?

– Где оно, ваше Калядино? – напряженно спросил Илюшин.

– Ну, во-первых, не мое, а калядинцев. Во-вторых, отсюда нам с тобой идти – не перейти. Вообще-то до них дорога есть объездная…

– Хрен с ней с дорогой! – перебил старика Макар. – По лесу дойти до села можно?

– Ну, вообще-то и до Москвы дойти можно, если мотор есть в заднице, – сердито пробурчал Иван Демидович. – Но если уж тебе так приспичило в Калядино попасть, то тут километров десять, не меньше.

– Десять километров… – забормотал Макар себе под нос, что-то подсчитывая. – Десять километров… А другие села или деревни вокруг есть? – вдруг дернулся он.

– А вот это я тебе точно могу сказать – нету. Севернее от нас – Кравцево, ты там был. А на западе – Калядино. А дальше такие леса идут, что в них сейчас никто и не живет. Хотя, если тебе райцентр нужен…

– Не нужен, – покачал головой Макар. – Мне нужно в Калядино.

– Ты что, думаешь, девица твоя туда дошла? – вдруг догадался Иван Демидович. – Да бог с тобой! Я ж тебе говорю: тут идти добрых десять километров.

– Неважно, – ответил Макар. – Понимаете, Иван Демидович, я должен все исключить.

– Да ведь она тогда жива бы осталась! – воззвал к здравому смыслу Макара старик. – Калядино – приличное село, там люди живут, а не звери. Если бы пять лет назад – или сколько там, четыре? – к ним из лесу женщина вышла, тут бы шум на всю округу был. Знаешь, как у нас новости разносятся? Что твой сорочий телеграф!

– Объясните, как на машине ехать? – попросил Макар. – Я хотел по лесу дойти, но теперь думаю, что это бессмысленно. А вот доехать туда – доеду.

– А, бог с тобой, – махнул рукой Иван Демидович. – Вместе поедем. Меня-то возьмешь?

Макар поглядел на старика, улыбнулся и кивнул.

Бабкин вышел из такси на загазованном проспекте и огляделся. М-да. Квартирка у бывшего супруга явно будет уступать обители Натальи Ивановны. Старая многоэтажка, возвышавшаяся над дорогой, давно пошла трещинами по желтой штукатурке. Унылые грязные окна, ни одного стеклопакета… Одно слово – окраина, причем в худшем смысле этого слова. «Окраина – она и есть окраина. Хоть в Питере, хоть в Москве, хоть в Рязани», – подумал Бабкин и пошел во двор.

По дороге он обдумал разговор с Олегом Зинчуком. У мужика имелось железное алиби на момент похищения, хотя само по себе это еще ни о чем не говорило – он мог подговорить и кого-то из друзей украсть ребенка, чтобы потребовать с бывшей жены и ее нового вполне обеспеченного супруга небольшую денежку себе на проживание. Именно так рассуждал и следователь, занимавшийся делом о похищении Тимофея. Но, судя по всему, оперативники отказались от мысли дальнейшей разработки Олега Зинчука. «Что-то слишком быстро они его отпустили, – размышлял Сергей, поднимаясь по лестнице. – Чем же ты их, голубчик, так обаял?»

На звонок обшарпанную дверь открыл одутловатый мужчина лет сорока на вид.

– Вам чего? – хрипловато спросил он.

– Вы Олег? – уточнил Сергей, хотя по фотографии, показанной Наташей, сразу узнал ее бывшего мужа. – Здравствуйте. Меня зовут Сергей, я приехал по поручению Натальи Ивановны. Она просила меня с вами поговорить.

– Со мной уже разговаривали, – грубовато отозвался Олег, но Бабкина в дом впустил. – Проходите. Я сейчас, умоюсь и выйду.

Сидя в зале, обставленном, судя по мебели, еще в восьмидесятых годах, Бабкин заметил фотографию. На ней были сняты молодые Олег и Наташа, радостно улыбающиеся, держащиеся за руки на фоне какого-то памятника. Сергей встал и подошел поближе. Любопытно. Наталья Ивановна практически не изменилась и выглядит, оказывается, гораздо младше своих лет. Только сейчас Сергей неожиданно сообразил, что ей все тридцать, а то и больше. А вот Олег, который старше ее всего на три года, выглядит совсем плохо. «Ты сам поживи в этом доме всю жизнь, – усмехнулся, „посоветовав“ себе Сергей, – а потом на тебя Илюшин посмотрит…» Внизу раздражающе урчали машины.

Шум воды в ванной утих, громко взвыли и тут же замолчали краны, и через минуту в зал зашел хмурый Олег.

– На кухню пойдем, я чайку сделаю, – буркнул он. – Еще не завтракал.

Разглядывая растянутые на коленках тренировочные штаны Олега, Бабкин почувствовал, что настроение у него портится с каждой минутой. Бывший супруг Натальи Ивановны достал из урчащего холодильника кусок вареной колбасы, порезал ее крупными кусками, заварил чай в заварочном чайнике с отбитым носиком и нарезал батон.

– Прошу, – указал он на стол. – Позавтракаешь со мной?